Летний сад – первый регулярный парк России

В 1703 году царь заложил Петропавловскую крепость, которая должна была защищать новую столицу. Разумеется, города еще не было, пока лишь рубили лес, осушали болото, рыли каналы. Приходилось одновременно отбивать атаки недоброжелательных соседей – шведы одолевали с Балтики, думать об оснащении кораблей пушками, да и о строительстве самих кораблей – тоже, Адмиралтейская верфь закладывалась …

Грохот беспримерной стройки чередовался с горячими баталиями, и гудела голова у государя императора от этого несмолкаемого гула. Потому весной 1704 года он выбрал себе для загородного поместья место тихое и безлюдное: брошенную мызу шведского майора Конау на левом берегу Невы. Здесь дом поставил и сад разбил.

В ходе благоустройства первого в России регулярного сада по образцу европейских классических парков место это превратилось в остров. С одной стороны река Мойка, с другой – Фонтанка, с третьей – Нева, с четвертой соорудили Лебяжий канал. Так и стоит эта красота словно в подвижной серебряной водяной раме, поблескивающей на солнце.

Так что город Санкт-Петербург и самый красивый, самый первый его парк – практически ровесники.

Считается, что разбит Летний сад по проекту архитектора Леблона. Но, во-первых, поначалу разбивкой «царского огорода» занимался русский архитектор Иван Матвеевич Угрюмов, он и фонтаны устраивал. А во-вторых, Петр и сам во все вникал живейшим образом, видно было, что игрушка эта ему очень нравилась. Он и свой летний дворец сочинял не как ДВОРЕЦ, а как очень удобное для жизни и для работы жилье. Всего два этажа, строгий, без всяких башенок, но с мастерскими, кабинетом, поварней, столовой. Особенно занятное зрелище для туристов представляет Зеленая комната: нечто вроде домашнего музея царя с диковинками из его путешествий и подарков иноземных государей. Необыкновенно хороши здесь зеркала, прекрасные полотна маринистов украшают стены. Покои с поистине царской роскошью лишь на втором этаже – для царицы. Автор проекта этого каменного дома – швейцарец Доменико Трезини, тот же архитектор, что возводил Петропавловский собор, здание двенадцати коллегий на Васильевском острове, сочинивший по заданию царя проекты типовых зданий для разных сословий. Но дом Петра все же истинный царский дворец – когда смотришь на него с Невы, или подходишь аллеей парка, он впечатляет изысканностью, легкостью, великолепными барельефами, классической красотой. Он очень идет этому саду – как и сад великолепно обрамляет это здание. Сейчас здесь располагается музей царя-реформатора.

Дивный сад рос, неуловимо преображался и, принимая новые элементы (вроде громоздкой скульптуры дедушки Крылова), обволакивал их зеленым шумом, оставался прежним парком – классически строгой красоты. Здесь представлены около двух десятков пород деревьев, примерно тридцать видов декоративного кустарника. Конечно, ровесников Петра уже не найдешь, даже его любимых елей теперь в Летнем саду нет. Но все же здесь произрастают около трех тысяч деревьев, а почти полтысячи из них могут гордиться солидным возрастом – век и свыше.

Как и в жизни человека, бывали в его биографии и тяжкие времена. Замечу, к примеру, что во времена Петра каменных белоснежных изваяний по переписи числилось полторы сотни, сейчас их осталось лишь половина, причем многие довольно заметно изъедены ядовитым воздухом современности. На рубеже ХIХ-ХХ веков заброшенный парк пребывал в самом плачевном состоянии: осела и покосилась ограда, урны, того гляди, повалятся, запущены аллеи, не стрижены кусты. Потом пришла пора реконструкции и цветения, в парке снова ходили восхищенные нетленной красотой люди. Новое испытание пришло с блокадой в Великую Отечественную войну. Все скульптуры заблаговременно были уложены в глубокие траншеи – от бомб, на клумбах вместо голландских тюльпанов выращивали свеклу, морковь, картофель. И опять город выстоял, парк прихорашивался, белые статуи засияли на солнце. Последнее лихолетье парк пережил в перестроечные времена: дикие хулиганы добрались даже до статуй – питерцы с ужасом читали в газетах о погромах в любимом Летнем саду. Но все проходит. Умершие деревья заменяют новыми, кусты постригают, аллеи выметают, весной снова расцветают тюльпаны. Нимфа лукаво посматривает на гуляющих, Аполлон купается в лучах северного солнышка.

Я захожу в Летний сад с поэтическим восторгом в душе: все, как при Петре! Тюльпаны, статуи, строгие аллеи, кофейный домик Росси, цветы каштана заглядывают в Летний дворец царя. Дивная решетка, выкованная на заводах купца Денисова в Туле, которую американцы готовы были взять бартером – за паровозы. Что большевиков удержало от этого шага? Неужели то, что в саду этом гуляли Пушкин и Тютчев?